Графиня Савиньяк замечательна. Умна, красива, политически грамотна, морально устойчива, прекрасная мать трёх великолепных сыновей, любящая супруга и затем вдова хорошего человека, и прочее, и прочее. В комментах к СЗ я уже громко и искренне ею восхищалась.
Однако ж что-то в сцене явления пред нею бледной тени Алвы смущало мой покой. Я тогда не дала себе труд подумать над этим, а нынче ни с того ни с сего вспомнила. Прямо неделя запоздалых открытий какая-то.

К Арлетте приехал Росио, которого она знает с мелкого возраста. Друг её покойного мужа и её старших сыновей. Который, как ей известно, сначала едва не погиб, потом отсидел в тюрьме, потом опять едва не погиб, после чего застрял в Нохе. То есть стресс на стрессе и стрессом погоняет. За то время, что они не виделись, "мальчишки" могло не быть в живых уже несколько раз. Каков естественный порыв женщины и хозяйки в такой ситуации? Обнять (невзирая на кое-чей отвлекающий манёвр в виде копны сирени), усадить, накормить, устроить. Между накормить и устроить как раз можно и поговорить, если гость в силах. А графиня поначалу беседы беседует, и лишь потом спохватывается, что, мол, покормить бы дорогого гостя (который, как выясняется, голоден, и весьма). Не по-нашему это как-то, не по-русски, и не очень правдоподобно У меня в этом эпизоде включился disbelief, который теперь опознан и идентифицирован. Аминь.

PS. А ежели кто-то из перпендикулярно существующих граждан здесь или где-то заявит, что я "предъявляю претензии" графине Арлетте, да будет проклят последний потомок этого гения ежевечерним сорокачетырёхкратным иканием до конца жизни. Я сказала, меня слышали.

PPS. Мысль, простите за банальность, имеет материальную силу. Сегодня вечером, топая по улице и додумывая насчёт графини, поднимаю взгляд и вижу вот что:

читать дальше